wikipedia.org
Александр Грин. Алые паруса… Словно камешек по воде, бежит, отсчитывает круги десятилетий вскользь брошенное когда-то критиком словечко "Гринландия". Вряд ли сам критик в штормах меняющихся лет запомнил тот погожий безветренный денёк, полный штиль и бегущие в голубую даль круги.
Шёл 1934 год. Минули годы, красная и коричневая краски схлынули с глобусов, освобождая контуры карт пёстрому разнообразью многоцветья стран и народов. И в наши дни бегут по морской воде к своему столетью восьмёрки кругов невзначай брошенного словечка. Вот этих кругов и восемьдесят. Нет критика, нет писателя-мечтателя. Не пылится на библиотечных полках посмертная книга "Фантастические новеллы", в предисловии к которой впервые прозвучало слово-открытие "гринландия". Забыты и многие статьи сердитого критика Корнелия Люциановича Зелинского, но жизнь верно сказанного слова и в своей мимолётности дольшекраткого века человеческой жизни. Одно из таких слов — Гринландия.
Шёл 1934 год. Минули годы, красная и коричневая краски схлынули с глобусов, освобождая контуры карт пёстрому разнообразью многоцветья стран и народов. И в наши дни бегут по морской воде к своему столетью восьмёрки кругов невзначай брошенного словечка. Вот этих кругов и восемьдесят. Нет критика, нет писателя-мечтателя. Не пылится на библиотечных полках посмертная книга "Фантастические новеллы", в предисловии к которой впервые прозвучало слово-открытие "гринландия". Забыты и многие статьи сердитого критика Корнелия Люциановича Зелинского, но жизнь верно сказанного слова и в своей мимолётности дольшекраткого века человеческой жизни. Одно из таких слов — Гринландия.
Александр Степанович Грин не любил, когда его называли фантастом, и вряд ли бы обрадовался сборнику с предисловием Корнелия Зелинского. Сочинял Грин для денег, а не для славы, юбилеи и посмертная история своего творчества его бы не заинтересовала.
Из всех чисел писатель ценил только 23, дату дней рождения — собственного (23 августа 1880 года по старому стилю) и жены (23 ноября 1894 года по новому стилю). 23 февраля по старому стилю состоялась в 1921 году свадьба Александра Степановича Гриневского (Грина) и Нины Николаевны Мироновой. Успешные публикации 1923 года позволили семье с мая 1924 поселиться в Крыму. В 1923 году впервые вышла отдельным изданием феерия "Алые паруса". Героиня этой феерии живёт и не увядает в душе каждой женщины. Тайна вечной юности приоткрывается в имени героини.
Ассоль — так звали дочь моряка, которая поверила в сказку случайно встреченного ей старика Эгля и вопреки злым насмешкам односельчан дождалась своего наречённого — прекрасного капитана на белом корабле с алыми парусами. Придуманное Грином имя входит в словари как исконно русское, национальное. Оно сверкает как магическая бисеринка игры стеклянных бус, которую подарил миру в одном из своих романов немецкий интеллектуал Герман Гессе.
В именах героини Ассоль и её отца Лонгрена обретают новую жизнь на юге северные имена Сольвейг и Лоэнгрин. Ждущая своего возлюбленного девушка из драматической поэмы Генриха Ибсена "Пер Гюнт" и сюит Эдварда Грига, древняя рыцарская легенда из оперы Рихарда Вагнера "Лоэнгрин". В ожидании Сольвейг мы узнаём ожидание Ассоль. В рыцаре Лоэнгрине, который у Вагнера является на ладье, влекомой белым лебедем, — капитана Грея на белом корабле с алыми парусами, но одновременно и Лонгрена — отца Ассоль.
Ассоль — так звали дочь моряка, которая поверила в сказку случайно встреченного ей старика Эгля и вопреки злым насмешкам односельчан дождалась своего наречённого — прекрасного капитана на белом корабле с алыми парусами. Придуманное Грином имя входит в словари как исконно русское, национальное. Оно сверкает как магическая бисеринка игры стеклянных бус, которую подарил миру в одном из своих романов немецкий интеллектуал Герман Гессе.
В именах героини Ассоль и её отца Лонгрена обретают новую жизнь на юге северные имена Сольвейг и Лоэнгрин. Ждущая своего возлюбленного девушка из драматической поэмы Генриха Ибсена "Пер Гюнт" и сюит Эдварда Грига, древняя рыцарская легенда из оперы Рихарда Вагнера "Лоэнгрин". В ожидании Сольвейг мы узнаём ожидание Ассоль. В рыцаре Лоэнгрине, который у Вагнера является на ладье, влекомой белым лебедем, — капитана Грея на белом корабле с алыми парусами, но одновременно и Лонгрена — отца Ассоль.
wikipedia.org
Желание увидеть в своём избраннике отечески заботливого рыцаря, сокровенное чистое ожидание любви возвышенной, яркой и прекрасной — всё это нордическое наследие принимает у российского мечтателя образ общечеловеческой девической любви. Напоминающий ворона из поэмы Эдгара По, угрюмый Грин сказал своей феерией "да" самым светлым грёзам самых несчастных девочек.
В открытой Зелинским Гринландии мечта целого философского направления, русского космизма, воспаряет от каменной оболочки земли литосферы к оболочке человеческого разума ноосфере. Художник слова Грин не имел образования. Его космизм — не концепция, а мечта, воплощаемая в творчестве. Героиней такой целомудренной мечты становится не только Ассоль.
| wikipedia.org |
В одной из ранних новелл Грина "Воздушный корабль" пианистка Лидия Зауэр, вопреки оцепенению и скуке низко пошлой действительности, читает речитативом лермонтовский перевод баллады Йозефа Кристиана Цедлица. Монолог Лидии в своей внутренней сути — ожидание идеала. Антитеза ожидаемого идеального героя — низкая звериная тварь, цепенеющая в пошлости и скуке. Из этого монолога рождается затем и образ сказочно прекрасного корабля под алыми парусами, а Лидия — литературный первообраз Ассоль.
Ассоль — музыкально-феерическое разрешение проблемы героев новеллы "Воздушный корабль", проблемы поисков идеала. Именно Ассоль, как драгоценнейшая из жемчужин художественно-поэтической сокровищницы Грина, спасительно не позволяет человеку озвереть, уподобляясь "твари, сожжённой бесплодной мечтой о силе и красоте". И настоящая женщина никогда не увядает, пока трепетно хранит в себе феерическую музыку любви и веры в свои "алые паруса", в посланную ей судьбой сказку.
Ассоль — музыкально-феерическое разрешение проблемы героев новеллы "Воздушный корабль", проблемы поисков идеала. Именно Ассоль, как драгоценнейшая из жемчужин художественно-поэтической сокровищницы Грина, спасительно не позволяет человеку озвереть, уподобляясь "твари, сожжённой бесплодной мечтой о силе и красоте". И настоящая женщина никогда не увядает, пока трепетно хранит в себе феерическую музыку любви и веры в свои "алые паруса", в посланную ей судьбой сказку.
Дмитрий Пэн
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru