МАРИЯ ЕРМОЛОВА: ПОЗДНЯЯ ВСТРЕЧА

Мария Ермолова: поздняя встреча

театр

Тверской бульвар в Москве. Б. усадьба Н. П. Шубинского,
современный музей Марии Ермоловой

Дом на Тверском бульваре, куда они с мужем переехали в 1889 году, был построен в 1773-м и благополучно пережил пожар 1812 года. Настоящий московский особняк — большой, уютный, обставленный старинной мебелью, с широким внутренним двором и швейцаром у входа.



Мария Николаевна Ермолова
(3 (15) июля 1853, Москва — 12 марта 1928, Москва)

✂…</font>">

Старый швейцар Матвей был ненаблюдателен и не понял, что приветливо улыбнувшаяся ему барыня и счастлива, и непокойна. Да и кто бы догадался? Это на сцене Мария Николаевна выворачивала душу наизнанку, а в жизни... Любимица Москвы, актриса, вот уже который год завораживавшая зал Малого театра, была так неуверена в себе, что это доходило до крайности — Ермолова побаивалась малознакомых людей и никогда ни с кем не спорила. Вот и сегодня за обедом, выслушивая длинную нотацию мужа, недовольного тем, что она взялась за недостойную ее дарования роль, Мария Николаевна молча смотрела в стол, по оставшейся с детства привычке слегка склонив голову набок. Ермолова слушала — и не слышала, а муж не догадывался, что на самом деле она не здесь.


Маша Ермолова (в центре) с сестрами Александрой
и Анной, с которыми дружила всю жизнь, 1885 г.

Замкнутая, строгая, сдержанная, разборчивая в знакомствах — кто бы предположил, что такая женщина может увлечься до такой степени, что ей станет не мила вся прежняя жизнь? О том, что у Марии Николаевны появился друг, знала только младшая сестра актрисы, Анна — в ее доме они и познакомились. С Анной Ермолова была более откровенна, чем с другими, но и та не могла предположить, на что решилась сестра: во время последнего, сегодняшнего свидания Ермолова обещала другу, что наконец оставит все — дом, семью и, возможно, дочь — чтобы уехать вместе с ним. И во время десерта, под красивый, хорошо поставленный адвокатский баритон мужа, вслед за бездарными авторами песочившего бестолковую дирекцию Императорских театров, она прислушивалась к себе.


Мария Николаевна Ермолова, 1872

Все ли верно? Сможет ли она выполнить задуманное? Её ли человек тот, ради кого она собралась бросить Николая Петровича, не станет ли доктор Павлинов ревновать ее к сцене?

Ермолова точно знала только одно: рассыпающий перлы красноречия муж давно стал для нее чужим человеком, жить с ним она не хотела.





Десять с лишним лет назад молоденькая актриса влюбилась в начинающего адвоката, только-только окончившего юридическое отделение Московского университета. Он был красив, представителен и речист, ей казалось, что их любовь — навсегда... Да нет, какое там, она и в молодости трезво смотрела на жизнь и писала тогда жениху: «Я, конечно, не рассчитываю на бесконечную любовь до могилы, хотя бы эта могила наступила в сто лет, нет, это вздор, но я... Нет, мне кажется, что вы меня разлюбите скоро». В двадцать три года ей казалось, что это непременно обернется трагедией, а на самом деле все вышло иначе. Особняк на Тверском бульваре, налаженный, богатый быт, вечно читающий нотации муж, его любовницы, меняющиеся чуть ли не ежемесячно... Трагедию Ермолова приняла бы. Куда хуже стать героиней комедии, такая жизнь лишает самоуважения, от нее надо бежать. Николай Петрович Шубинский все говорил и говорил, а Мария Николаевна вспоминала.


Скромный домик в Большом Спасском переулке (рис. Ф. Бурхардта), в котором Ермоловы ютились, был мал и тесен, в крохотных комнатах со сводчатыми потолками летом и зимой пахло сыростью

...Тогда, в 1876 году, в подмосковном Владыкине, где ее семья много лет снимала дачу, она была пылко влюблена в студента Московского университета. Впрочем, студентом Николай Шубинский был необычным: выступать в суде начал на четвертом курсе, а к пятому добился видного места в московской адвокатуре. Шубинские были родовиты, а во времена оны даже богаты, но его дед, завзятый картежник, любитель конной охоты и цыганок, спустил почти все: из многих имений осталось только одно, да и то заложенное-перезаложенное. Однако сын его оказался человеком дельным, он не пошел ни в военную, ни в гражданскую службу и по крохам восстанавливал семейное состояние. Махнув рукой на престиж, Петр Шубинский всю жизнь оставался в смехотворном чине коллежского регистратора, низшем в Табели о рангах. Зато ему принадлежала одна из самых крупных и успешных московских нотариальных контор.



Мария Николаевна Ермолова 1870

Сын Николай получал в ней клиентов, да и имение Калабрево было восстановлено. Шубинские сумели приспособиться к новым временам, теперь они снова были на подъеме. А кто такие Ермоловы? В каких родословных книгах записаны их имена? Да ни в каких: дедом Марии Ермоловой был крепостной, дворовый человек князя Boлконского. Не то чтобы это сильно беспокоило ее: на дворе, слава богу, 1876 год, теперь передовые люди на такие вещи внимания не обращают. И все же в сердце нет-нет да и закрадывалась тревога — слишком уж к разным мирам они принадлежали.



Отец Марии так и не стал артистом. Николая Ермолова определили в суфлеры, и его театральная жизнь прошла в тени чужих успехов. Маше было три года, когда отец начал брать ее на спектакли

Бывший дворовый Волконских получил от барина вольную и определился гардеробмейстером в Малый театр. Его дети пошли по театральной части — они учились в Московском императорском театральном училище, становились артистами драматической и балетной трупп. Александр Ермолов играл в драме и был награжден императорским пансионом, танцовщик Иван Ермолов стал солистом Большого театра и получил звание почетного московского гражданина. Петр числился по обеим труппам сразу: он был отличным драматическим артистом и прекрасно танцевал — его заслуги были отмечены орденом Анны. А вот их брат Николай, отец Марии Ермоловой, в театре не преуспел: он тоже учился в театральном училище, но так и не стал артистом. Николая Ермолова определили в суфлеры, и его театральная жизнь прошла в тени чужих успехов, в тесноте и пыли суфлерской будки. Зато актрисой стала его средняя дочь, и ее успех вознаградил отца за все.


Долорес "Граф де Ризоор" Сарду

Замкнутая, неразговорчивая, никого не пускавшая в свою душу девочка была на редкость хороша собой. На отцовском прошении о зачислении дочки в «экстерные» (то есть обучающиеся за свой счет) воспитанницы балетмейстер написал: «Удостоверяю, что она хорошо сложена, чтобы заниматься искусством танца». Он конечно же поскромничал: позднее Ермолову будут сравнивать с Венерой. Драматическое обучение в училище тогда было в загоне, воспитанниц в основном учили балету, и Мария была хороша в танцах: ее вполне могли взять в Большой театр, но Ермолова этого не хотела.


Герцогиня де Круси - М.Н. Ермолова,
Тибо де Круси - В.В. Максимов "Израиль" А.Бернштейна

В три года отец начал брать Машу на спектакли. Она сидела у него на коленях и смотрела па сцену: в тусклом свете газовых рожков среди бархата и сусального золота декораций происходило волшебство. Что там творится, она не понимала, но пыталась воспроизвести это дома. Декорациями становились перевернутые стулья, костюмами — материны шали. Девочка бросалась на колени и простирала руки, умоляя о чем-то воображаемых партнеров.



Доброжелатель отца, первый артист Малого театра Самарин
в свой бенефис дал суфлерской дочке роль в водевиле, а она с треском провалилась


Танцуя, Ермолова изо всех сил старалась не выделяться. Ее назначали в первую пару кордебалета, а она старалась устроиться подальше, на заднем плане, возле декораций, и ради этого пускалась на хитрости: ее балетные туфли были нечищенными, платье — помятым. В драматических ролях молодая Ермолова тоже не блистала: доброжелатель отца, первый артист Малого театра Самарин в свой бенефис дал суфлерской дочке роль в водевиле, и она с треском провалилась. Самарин вынес свой вердикт: «Девица бездарна!» Но тут вмешался случай — любимица Москвы, немолодая актриса Надежда Михайловна Медведева, решила поставить в свой бенефис драму Лессинга «Эмилия Галотти». Она хотела сыграть возрастную роль, партнерши на роль молодой героини у нее не оказалось. Такие роли в Малом театре играла Гликерия Федотова, но она, как на грех, приболела. Кто-то присоветовал Надежде Михайловне обратить внимание на воспитанницу из театрального училища — Марию Ермолову.



Благодаря любимице Москвы актрисе Надежде Медведевой
(на снимке) Маша Ермолова получила драматическую роль,
которая принесла первый успех


Перед выходом на сцену Маша молилась и плакала, уходила же под аплодисменты и вызовы публики. Когда спектакль закончился, ее вызывали двадцать восемь раз — успех был почти невероятным, на следующий день Москва заговорила о шестнадцатилетнем даровании. Это все решило: после училища ее приняли в драматическую труппу и дали хорошее жалованье — на целых сто пятьдесят рублей в год больше, чем другим выпускницам. Но в первые годы службы в театре Ермолова не слишком выдвинулась. И публика, и дирекция любили Гликерию Федотову, а та не собиралась уступать свои роли молодой актрисе. Тогда ничто еще не говорило о том, как знаменита Ермолова станет всего через несколько лет. Так что будущий кандидат влюбился не в звезду, а в начинающую актрису, будущее которой было очень неопределенно.


На спектакль «Орлеанская дева», в котором Мария Ермолова
играла Иоанну (Жанну Д'Арк), ломилась вся Москва, 1894 г.


Иоанна "Орлеанская дева" Ф.Шиллера


Тогда не было ни толп восторженных поклонников, от которых позже ей придется скрываться после спектаклей (в Тифлисе Ермолова улизнула через служебный вход прямо в доспехах Жанны д'Арк: местная публика собиралась нести ее в гостиницу на руках); ни огромных гонораров Шубинского, его имений, скаковых конюшен, доходных домов. Только он и она, только внезапно обрушившаяся на них любовь — она давно ее ждала и все равно растерялась: уж слишком сильным, чересчур острым оказалось заслонившее все остальное чувство.


Г-жа Обрэ "Убеждения г-жи Обрэ" А. Дюма-сына

В театральном училище они жили как в монастыре: в дортуаре двенадцать воспитанниц и няня, а за перегородкой классная дама. Жизнь была расписана по минутам — балетные и учебные классы, репетиции, спектакли, сон, подъем. В театр девушек возила огромная казенная карета, они все время были под присмотром, и все же пансионерки влюблялись и влюбляли в себя московских театралов. А сердце Марии было свободно, и в шестнадцать лет она записала в своем дневнике: «Хоть бы влюбиться». Любовь пришла чуть позже и оказалась какой-то странной, ненастоящей.


Евлалия "Невольницы" А.Н.Островского

А до этого было увлечение актером Вильде, платонические романы с театральными завсегдатаями Кашиным и Гирчичем: она была не уверена в своих чувствах, почти стыдилась их, и едва узнавала, что стала объектом обсуждения знакомых, ее любви тотчас приходил конец. Николай Шубинский оказался ее первой настоящей любовью, ради него она была готова на все. А на что, собственно, может быть в таком случае готова молодая женщина, выросшая в добропорядочной московской семье? Речь шла о свадьбе, но путь к ней оказался непрост: некстати брошенное слово и неверно понятый взгляд вдруг приобретали огромное значение, вслед за признаниями в любви следовало выяснение отношений. В результате Шубинский уезжал из Владыкина, чувствуя себя разбитым, Ермолова не знала, на каком свете находится.



Муж Ермоловой Николай Шубинский был красив,
представителен и речист


До сих пор она жила очень ровно, не увлекаясь и не страдая, все переменилось за какие-то три недели — слишком короткий срок для того, чтобы это прошло безболезненно. И она мучилась, донимая его и себя вопросами, настоящая ли это любовь, достойна ли она его. Кончилось все венчанием и переселением в большой старомосковский дворянский особняк Шубинских на Большой Молчановке. Началась новая, непривычная жизнь.


Зейнаб "Измена" А.И.Сумбатова

Ермоловы жили бедно. Отец получал четыреста рублей в год — для семьи из пяти человек это совсем немного, и Маша с детства привыкла к жесткой экономии. Домик, в котором они ютились в Большом Спасском переулке, был мал и тесен, в крохотных комнатах со сводчатыми потолками летом и зимой пахло сыростью. В Малом театре ей положили шестьсот рублей годовых — это неплохие деньги, но богатством тут и не пахло, к тому же из них она помгала семье. После замужества все изменилось.


Княжна Плавутина-Плавунцова "Холопы" П.П. Гнедича

Они с мужем оказались очень разными людьми, но кое-что общее между ними все-таки имелось: и он, и она были талантливы. Николай Петрович стремительно делал карьеру — молодого адвоката заметил и пригрел знаменитый Плевако, но вскоре Шубинский перерос роль его помощника. Молодой человек взял всем: и ясным аналитическим умом, и блестящим красноречием, и бульдожьей хваткой. Он выглядел как добрый молодец с лубочной картинки: высокий, ясноглазый, с открытым лицом славянского типа. На процессы с его участием любили ходить дамы, а вот прокуроры Николая Шубинского не любили: дела он разваливал с легкостью. Его клиентура ширилась, доходы росли, вскоре молодая семья переехала на Сивцев Вражек, в собственный особнячок.


М.Н.Ермолова - королева Анна, А.И.Сумбатов-Южин - Болингброк "Стакан воды" Э.Скриба

Родилась дочь, муж купил второе имение и присматривался к новому дому, достойному их положения. Шубинский был известен, она стала знаменита, и Николай Петрович искренне гордился своей женой. За эти несколько лет Ермолова превратилась в такую же достопримечательность Первопрестольной, как колокольня Ивана Великого или Царь-пушка. Москвичи свято верили, что Ермолова заткнет за пояс любую мировую театральную знаменитость: и петербургскую приму Савину, и итальянку Дузе, и француженку Сару Бернар. Многие из них видели на сцене всех троих и готовы были поклясться, что так оно и есть.



М.Н.Ермолова - королева Анна,
Е.К,Лешковская - герцогиня Мальборо
"Стакан воды" Э.Скриба

«В Москве в то время можно было сомневаться в существовании Бога, но сомневаться в том, что Ермолова «вчера была хороша, как всегда» или «хороша, как никогда» — в этом сомневаться в Москве было нельзя...» — писал острый на язык фельетонист Влас Дорошевич. То, что Ермолова делала на сцене, не всегда походило на актерскую игру — в «Татьяне Репиной» она умирала так, что в зале случались истерики. В «Орлеанской деве» актриса, казалось, слышала те же голоса, что и ее Жанна д'Арк. Это было похоже на посланное свыше наитие, энергия которого завораживала зал.


Мариана "Мариана" Х.Эчегарайя

У нее была своя дорога, у ее мужа — своя. Вскоре их пути разошлись, и супружеская жизнь превратилась в пустую, тяготившую обоих формальность.


В особняке на Тверском бульваре царили налаженный быт и комфорт, но семейного
счастья не было

Дом на Тверском бульваре в какой-то степени сплотил семью. Николай Петрович долго искал особняк, который пришелся бы жене по вкусу. Он уже приглядел один и даже дал за него задаток, но тот не понравился Ермоловой, и десять тысяч рублей пропали. А этот, старинный, с анфиладой комнат, с красивыми гостиными, пришелся ей по душе с первого взгляда. Слуги разместились в цокольном этаже, хозяева — на антресолях, в бельэтаже они принимали гостей. Хозяйство было таким большим, что двадцати двух комнат не хватало.



Мария Николаевна Ермолова
в платье мастерской Ламановой в роли Агнесы де Крусси
в спектакле Императорского Малого театра по пьесе А.Бернштейна.

Побывать у них считалось за большую честь, своих гостей Ермолова и Шубинский занимали вместе. Это была лишь слабая тень того, что связывало их прежде, но разорвать отношения супруги не решались. Тяжело разрушать устоявшуюся, налаженную жизнь, непросто обидеть человека, к которому ты до сих пор относишься по-доброму. А пересуды? А дочь — каково придется ей? Но на этот раз она все-таки решилась...

Да полно — решилась ли?


Ермолова Мария Николаевна

...О том, почему Ермолова так и не смогла уйти от мужа, она рассказала лишь через много лет, когда повзрослевшая, вышедшая замуж дочь обратилась к ней за советом: ее брак не задался сразу, и она собралась разводиться. И теперь мать напомнила о том давно забытом разговоре — много лет назад, когда дочь была еще маленькой, Ермолова намекнула ей, что вскоре, возможно, они с отцом уже не будут жить вместе. Дочь разрыдалась и плакала до тех пор, пока мать не поклялась, что пошутила. После этого Ермолова перестала думать о разводе. Теперь она напомнила дочке, что спокойствие ребенка превыше всего, матери надо нести свой крест и терпеть. Но была ли она уверена в своих словах? Что дало ей то давнее решение?


Мария Николаевна Ермолова в «Воеводе» А.Н.Островского

Жизнь двигалась своим чередом: она оставалась любимицей публики, карьера мужа шла в гору. Теперь он все чаще бывал в Петербурге — в Северной столице его задерживали дела, там жила дама, с которой он не хотел расставаться. Московский домовладелец (три доходных дома на Тверском бульваре, Лесной и Верхней Масловке) и тверской помещик, уездный предводитель дворянства, депутат Государственной думы — его жизнь удалась, во время их нечастых встреч от Николая Петровича так и веяло здоровьем, благополучием и здравомыслием. Ему не надо было искать суть бытия, на такие вещи господин Шубинский смотрел просто: надо хорошо делать свое дело и получать удовольствие от жизни. У нес все обстояло сложнее.


Мария Николаевна Ермолова

Публика по-прежнему обожала Ермолову. Ее двадцатипятилетний сценический юбилей обернулся невиданным на сцене Большого театра триумфом: громовые аплодисменты, не дающие юбилярше вымолвить ни слова, десятиминутные овации, горы подарков: букеты, серебряные и лавровые венки, золотые подносы, бриллиантовые колье и шифры...


А.П.Чехов, М.Н.Ермолова среди актеров театра на чтении пьесы

Мария Николаевна по-прежнему много играла, каждая новая роль становилась событием. Подрастала дочь, ее окружали друзья... Но Ермолова была непокойна: она слишком хорошо знала, как непостоянна и коварна актерская судьба.

Отказавшись от любви, она целиком погрузилась в работу. Театр и так был смыслом ее жизни, теперь же он полностью заполнил все ее бытие. Но с каждым закончившимся театральным сезоном этот смысл убывал. Она не молодела: еще десять, еще пять лет — и репертуар от нее уйдет.


Мария Стюарт в одноименной трагедии Ф.Шиллера

Она не сможет играть Орлеанскую деву, Негину, Татьяну Репину, ей придется перейти на роли комических старух. Играть их она, разумеется, сможет, но то, ради чего стоит жить в театре, потеряет смысл. Ермолова будет смешить — но не потрясать, зал не замрет, затаив дыхание, а потом не взорвется десятиминутной овацией... И дело не в том, что стареющая актриса предчувствовала закат своей славы, — уходило ее предназначение. Но еще оставалось несколько лет, которые она могла прожить прежней Ермоловой.


Офелия "Гамлет" У. Шекспира

В эти годы в жизни Марии Николаевны Ермоловой возникли странные, ни на что не похожие отношения: то ли большая дружба, так и не перешедшая в любовь, то ли любовь, которой не дали развиться. Летом они с дочкой уезжали в Крым: у девочки были больные легкие, а окрестности Ялты тогда считались Меккой для чахоточных. Неподалеку от них жил доктор Леонид Средин, тяжело больной человек, которого отправили в Крым умирать.


Дом в Ялте, где жил доктор Средин.
Их отношения с Ермоловой так и не переросли из большой дружбы в любовь


Общие знакомые рассказали Ермоловой о том, что доктор умница и прекрасный собеседник. Их представили друг другу, они разговорились, и она стала проводить с ним все свободное время. Леонид Валентинович сгорал в чахотке, но это никак не сказывалось на его обаянии, такте и уме. Он и в самом деле был удивительным человеком: даже малознакомым людям хотелось рассказать ему о себе все. Доктор умел слушать, мог ненавязчиво, одним-двумя будто бы ничего не значащими словами подсказать выход из непростой жизненной ситуации. Стройная моложавая дама с кружевным зонтиком и ее сутулый, нахохлившийся, похожий на одетого в черную пиджачную пару грача спутник ходили по берегу моря и говорили обо всем на свете.


Фадетта "Сверчок" Ш. Бирх-Пфейфер

Доктор слушал, потирал подбородок, изредка покашливал, его глаза смотрели понимающе и умно, и у актрисы делалось легче на душе. В Москве у нее много друзей, там жили сестры, которых она очень любила, но ни с кем из них Ермолова не была до конца откровенна: она не отважилась подпустить кого-то к себе так близко, чтобы раскрыть перед человеком душу. А доктор Средин, давным-давно приговоренный к смерти и принявший это как должное, завораживал ее отрешенно-ироничным отношением к тому, что с ним происходило. В Москве она часго вспоминала его и писала в Крым длинные нежные письма. Каждый человек нуждается в собеседнике, без этого кажется беспросветной любая жизнь — даже если она наполнена аплодисментами и поклонением публики...


Федра "Федра" Ж.Расина

А задавленная, загнанная под спуд любовь к тому, ради кого она собиралась бросить мужа, все же жила и время от времени заставляла ее делать то, о чем она не рассказала бы и доктору Средину. Она не часто виделась с Константином Павлиновым, но память о нем ее тревожила, и, если от того не приходили вести, Ермолова пугалась и одолевала сестру Анну вопросами: «Напиши обо всем и о том, где и что с доктором? Моя душа рвется и за него и за себя, и я ничего не могу сделать... Скажи мне, решилась бы ты когда-нибудь перевернуть свою жизнь вверх дном, притом так, что одному человеку непременно придется больно от этого?» И однажды летом, узнав, что Павлинов совсем рядом, в Севастополе, она кинулась к нему, оставив доктору Средину короткое письмо: «Дорогой Леонид Валентинович, не удивляйтесь и не сердитесь. Я уехала в Севастополь. У людей, которые живут не разумом, а чувством, бывают такие неожиданности. Завтра или послезавтра вернусь. Мне необходимо. Скоро увидимся...»


Царица Марфа "Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский" А.Н.Островского

А потом все пошло по-прежнему, и через пять лет Ермолова снова писала сестре: «Что-то мой профессор — жив ли? Я получила от него письмо, но вот уже две недели не знаю, что с ним».

На дворе уже был 1903 год, и Ермолова всерьез задумывалась об уходе со сцены. Лучше сделать это сейчас, в расцвете сил и таланта, не дожидаясь времени, когда она станет собственной тенью. Менялась эпоха, публика уже была другой. Где восторженные студенты, сходившие с ума, когда она читала на концертах стихи Некрасова? Немногие ушли в революцию, другие образумились и занялись своей карьерой, новое поколение на них не похоже. Она по-прежнему имеет большой успех, но былого, почти исступленного зрительского восторга нет. Вот и стоящий во главе Императорских театров высокопоставленный чиновник Теляковский сказал, что Малый театр проживет и без Ермоловой. Что ж, время сильнее привязанностей публики... Может, ей и в самом деле пора уходить?


Постумия "Побежденный Рим" А. Пароди

Ермолова взяла годичный отпуск и поехала за границу, но потом все-таки вернулась в театр — зал встретил ее стоя, рукоплескания продолжались несколько минут. Она так и не вышла в отставку, но что это изменило? Главное мало-помалу уходило, все остальное представлялось не слишком важным. Впереди ждала старость — и Ермо-
лова встретила ее достойно.


Фру Альвинг - М.Н. Ермолова, Регина - В.Н. Рыжова "Привидения" Г. Ибсена

Она была занята в репертуаре Малого театра, воспитывала внука, летом по большей части жила в имениях мужа: Калабреве и Богоявленском. В Богоявленское наведывался и Николай Петрович — он увлекался скачками, охотой, здесь находился его конный завод. Муж много рассказывал о Петербурге, дворцовых сплетнях, о том, что происходит в Думе. Он был барственно прост, вальяжен и мил — славный, совершенно чужой человек. Да полно, было ли на самом деле то, что едва не свело с ума их обоих? 1876 год, Владыкино, свидания у речки Лихоборки, первый поцелуй, письма, ощущение того, что это — главное и единственное в жизни... Было — и не было: вся эта история происходила не с ними, теперь они стали другими людьми.<...>


Рогнеда "Полоцкое разоренье" А. Амфитеатрова

В октябре 1917-го пушки грохотали у самого ее дома. Вслед за Петроградом большевики подняли восстание в Москве, красногвардейцы заняли Малый театр. Перед тем как уйти, они разгромили фойе и артистические комнаты, портрет Щепкина проткнули штыками. Пришли тяжелые годы: фунт хлеба стоил двести рублей, в трубах замерзала вода. В доме на Тверском бульваре ей оставили несколько комнат на антресолях — в остальных разместились бывшие слуги и подселенные жильцы. Ермолова приняла это спокойно, сложнее было смириться с другим.



Мария Ермолова и Александр Остужев
в спектакле «Без вины виноватые», 1912 год.
Фото РИА Новости

Муж, дочь и любимый внук пробрались на юг, к Деникину, и эвакуировались в Константинополь вместе с белой армией — известия от них Ермолова получала изредка, ее письма до родных не доходили. Ей пришлось продать все, что было подарено публикой: серебряные венки и бриллиантовые шифры перекочевали в музей Бахрушина. И все же Ермоловой жилось лучше многих.


Сафо "Сафо" Ф.Грильпарцера

Ее имя по-прежнему имело вес. За знаменитую актрису хлопотали друзья, новая власть делала ей поблажки: всех отправляли рыть окопы и убирать снег, а ее — нет. Старые подруги, бывшие актрисы, бедствовавшие в коммуналках без пенсий и работы, уверяли ее, что о такой старости можно только мечтать: есть две отдельные комнаты, кусок хлеба, почет... Что еще надо? Она слушала, соглашалась и все больше замыкалась в себе, погружалась в свои мысли, в прошлое — с сегодняшним днем ее связывала лишь тревога за оказавшихся вдали от России близких.


Сафо "Сафо" Ф.Грильпарцера

Наконец пришли вести от мужа. В Константинополе он устроился в хорошей семье, там были к нему добры, а потом Николай Петрович захворал. Подлечившись, с бывшими товарищами по конной охоте, такими же стариками, собрался было во Францию, но болезнь вернулась, и на этот раз врачи с ней не справились. Читая о том, что за его могилой обещали ухаживать, Ермолова плакала: несчастный, зачем он уехал? Так жаль, так жаль его...


Бог весть, пожалела ли она о том, что так и не порвала
с налаженной, предсказуемой на много десятилетий вперед жизнью
ради другой — непонятной, зыбкой, сулящей то ли огромное счастье,
то ли большое горе

В 1920 году Москва отметила пятидесятилетний сценический юбилей Ермоловой. Праздник вышел грандиозным, к дате ей присвоили звание народной артистки. Это оказалось кстати: Ермолова пустила в ход все свои связи, и дочь с внуком вернулись в СССР. Теперь они жили вместе, в доме на Тверском бульваре, и то, что из двадцати двух у них остались только две комнаты, не имело большого значения: счастливыми людей делает не это.



Юбилей М.Н.Ермоловой 2 мая 1920 года


В 1920 году Марии Ермоловой присвоили звание
Народной артистки


В новом мире Ермолова была гостьей из прошлого, тенью давно прошедшего времени. И если бы актрисе сказали, что она вновь увидит человека, ради которого когда-то была готова пожертвовать всем, Мария Николаевна не поверила бы, но это все-таки произошло.

Зимой 1925 года она почувствовала себя совсем плохо, и в дом на Тверском бульваре пришел знаменитый врач, профессор Павлинов — послесловие к их любви оказалось неожиданным и печальным.


Знаменитый врач, профессор К. Павлинов, ради которого М. Ермолова собиралась бросить мужа, но так на это и не решилась

Бог весть, пожалела ли она о том, что давным-давно так и не порвала с налаженной, предсказуемой на много десятилетий вперед жизнью ради другой — непонятной, зыбкой, сулящей то ли огромное счастье, то ли большое горе. Ермолова никогда ни с кем не откровенничала, тем более в свои последние дни.

текст:Алексей Александров
Караван историй


Театр имени М.Н. Ермоловой - Москва


Валентин Александрович Серов
Портрет артистки Марии Николаевны Ермоловой

фото: maly.ru

.

Серия сообщений "Love Story":

Часть 1 - Последняя любовь Ивана Бунина
Часть 2 - Арлекин, Пьеро, Коломбина... (о Дмитрии Бобышеве, Иосифе Бродском и Марине Басмановой)
...
Часть 43 - Мирей Дарк: «...женщины поголовно изнывали от зависти, когда я стала женой Делона...»
Часть 44 - Борис Кустодиев: мир на колесах
Часть 45 - Мария Ермолова: поздняя встреча

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru