Экзотическая птичка Лола Монтес, лжеиспанка, скандалистка и самопризнанный талант, эксцентрично прошествовала в историю по мужским сердцам: лишила вдохновения Ференца Листа, напугала Николая I и, наконец, стала виной свержения короля одного маленького, но горя до нее не знавшего государства.
Самозванка
Начнем с того, что звали ее никак не Мария-Долорес-Порис-и-Монтес. Это имя Элиза Джилберт, дочка трактирщицы и офицера-ирландца, выдумала вместе со сказкой о своем родовитом испанском происхождении. С ним и отправилась из Индии, где оказалась вместе с молодым супругом-офицером, в манящий шумный Лондон.
Что она собиралась делать в Лондоне? Танцевать. Умела? Нет. Так, выучила несколько движений во время кратковременного путешествия в Севилью, запаслась дюжиной испанских выражений, облачилась в национальный костюм, объявила, что она "испанская вдова" (не известив об этом вполне здравствующего мужа), и с этим "багажом" в 1843 году вышла на лондонскую сцену.
Публика не поняла, что это было. Все пламенное испанское только-только входило в моду, и англичане слабо разбирались в хоте и фламенко, но некая "тарантула" (так назвала Монтес свой танец) показалась им полной нелепостью. Жгучая красавица с гибкой талией, подпрыгивающая на сцене, тем не менее, совершенно не умела танцевать! Лолу освистали. В ответ Лола сняла башмаки и со всей злостью запустила ими в зал. Скандал и занавес.
Нрав у Лолы был буйным еще в ее бытность Элизой. Она воспитывалась в пансионате для девочек в Шотландии, куда ее отправила мать, и сохранила о нем не лучшие воспоминания. Пансионат о Лоле тоже. Несдержанная, вспыльчивая, она грубила учителям, чуть что затевала драки, насмешничала и без конца врала. В общем, характер был на лицо и с годами изменений не претерпел.
Femme fatale
Провальный дебют в Лондоне погнал танцовщицу дальше по Европе – где оценят? Но и Варшаве, и Берлину (следующим остановкам Монтес) больше запомнилось не творчество, а вызывающее поведение Лолы. Находящийся в Берлине Николай I имел неосторожность пригласить Лолу с выступлением в свою резиденцию. Монтес танцевала на столах и на глазах знати хлестнула кнутом офицера, обратившегося к ней с просьбой показать документы.
Зимой 1844 года Монтес занялась покорением Дрездена и Ференца Листа, там же встреченного. Последнее прошло весьма успешно. Композитор пережил с темпераментной танцовщицей бурный роман, истратил с ней кучу денег, но, в конце концов, сбежал от Лолы в Париже, куда они отправились в романтическое путешествие. Друзья горячо поддержали гения, тревожившего их жалобами, что из-за скандалов с Монтес у него не остается сил сочинять музыку.
Зато Лола одарила вдохновением писателей. Бальзак и Дюма ею открыто восхищались. И было чем: красивая дерзкая женщина. Настоящая литературная героиня. Достоевский добавит чуть-чуть Монтес в Настасью Филипповну, Набоков во время создания "Лолиты" тоже о ней вспомнит. И многие, многие будут вставлять в свои рукописи нарицательное имя Лолы Монтес – эксцентричной, неуправляемой…
Благодаря Листу Лоле позволили дать представление на сцене Гранд-опера. Парижане, уж на что интеллигенция, топали ногами. Истинные испанки, которые тоже тут встречались, насмешничали над ужасным акцентом "вдовы из Севильи" и находили в ее танцах столько же мало испанского, сколько и в ее языке. Пресса разнесла выступление Лолы в пух и прах. И тогда Монтес решила… разнести прессу.
Газетным балом правил театральный критик Александр Дюжарье, и незадачливая, но крайне привлекательная танцовщица без труда зажгла в нем нешуточную страсть. Теперь критика была в ее руках. Дюжарье, ловелас по природе, до того увлекся, что даже подумывал жениться на Лоле. Одно плохо: он был зверски ревнив. Эта ревность его и убила: в припадке собственничества он вызвал на дуэль одного из лучших стрелков Франции, Жана де Боваллона. И тот не промахнулся.
В смерти самого влиятельно журналиста французы дружно обвинили "проклятую испанку". Та в срочном порядке бежала из страны.
Путь ее пролег в Мюнхен, где спокойно правил 60-летний баварский король Людвиг I. И пребывал он в безмятежности ровно до того момента, как к нему явилась молодая гостья в черном испанском кружеве и рванула корсаж на прекрасной груди, в отчаянии прося защиты… Жест Людвигу, надо сказать, очень понравился, и Лола часто стала повторять его королю на "бис".
Фаворитка
Спокойствию Мюнхена пришел конец. Не зря король почувствовал себя разбуженным Везувием, пылающим от лихорадочной страсти – для его царствования, как для Помпеи, наступили последние дни. Лола, абсолютно подчинив Людвига своими чарами, занялась срочным устроительством комфортного проживания (роскошный дворец на Барер-Штрассе, официальная дотация, наряды, драгоценности и прочий антураж) и обеспечением будущности – потребовала у короля титул. И стала графиней Ландсфельд.
Не видел Мюнхен доселе таких девиц, как заезжая авантюристка Монтес. Она расхаживала по улицам в мужских костюмах и с сигарой во рту – совсем как в это же самое время по Парижу прогуливалась Жорж Санд, с которой, кстати, Лола была весьма дружна. На плече фаворитки восседал белый попугай, а в руках был кнут, который пускался в дело при малейшей недовольстве обладательницы. Но если у Лолы возникли проблемы с законом (а они возникали на каждом шагу!), слепо влюбленный Людвиг неизменно выручал красавицу.
Кабинет министров не выдержал и возопил к монарху: "Сир! Над вами потешается вся страна, о вас и "этой вашей" слагают самые скабрезные анекдоты, которые не стесняются печатать газеты! Доколе?!" Людвигу вопль не понравился и он принял меры… Избавился от Лолы? Нет! Уволил всех министров.
Свое мнение об уровне морали Лолы рискнули высказать четыре профессора Мюнхенского университета. И тоже были сняты с должностей. Это так возмутило студентов, что они устроили пикет. Восстание подавили, а университет закрыли на год.
Виновница свержения
Народ понял, что терять ему нечего. И бросился с камнями к дворцу фаворитки. А она вышла на балкон в прозрачном пеньюаре и поприветствовала "своих подданных" бокалом шампанского.
Лоле вообще было глубоко неинтересно, как ее дерзости аукнутся королю. Зато процесс народного восстания ее захватывал и приятно будоражил кровь. Фактически, с нее и завязалась революционная заварушка 1848 года, быстро перекинувшаяся из Мюнхена на Европу и попортившая ей немало крови.
А Лолу монарх таки отправил из страны. И послал вслед море слезных писем. Поданные не простили ему произвола и принудили снять корону. Но все страдания, кои Людвиг претерпел из-за нее, танцовщицу не тронули. В своих ответах она говорила королю о чувствах и тут же требовала денег. Когда деньги перестали поступать, Лола уже напоминала не о любви, а о тех интимных письмах, что держала у себя и запросто могла продать в печать.
Не продала. Через несколько лет вернула Людвигу – совершенно бесплатно. Просто нашла новые источники дохода. И навсегда исчезла из жизни свергнутого монарха. Путь ее лежал в Америку. Королей там, правда, не было. Но вскоре их не стало и в Европе – к чему Лола, как ни крутите, имела самое прямое отношение.
Елена Горбунова, etoya.ru
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru