Бери пример!
За несколько дней до смерти Суворова Павел I прислал узнать о состоянии здоровья фельдмаршала графа Кутайсова. Вот как рассказывает об этом свидании писатель Н.И. Греч. Когда Суворову доложили о прибытии графа Кутайсова, он сказал: «Просите». Кутайсов подошел к постели больного в красном мальтийском мундире, с голубою лентою через плечо.
— Кто вы, сударь? — спросил у него Суворов.
— Граф Кутайсов.
— Граф Кутайсов? Кутайсов? Не слыхал. Есть граф Панин, граф Воронцов, граф Строганов, а о графе Кутайсове я не слыхал. Да что вы такое по службе?
— Обершталмейстер.
— Прежде чем были?
— Оберегермейстером.
— А прежде?
Кутайсов запнулся.
— Да говорите же!
— Камердинером.
— То есть вы чесали и брили своего господина.
— То... точно так-с.
— Прошка! — закричал Суворов, — поди сюда, вот посмотри на этого господина в красном мундире с голубою лентою. Он был такой же холоп, как и ты, да он турка, так он и не пьяница. Вот видишь, куда залетел! И к Суворову его посылают. А ты вечно пьян, и толку из тебя не будет. Возьми с него пример, и ты будешь большим барином.
Кутайсов доложил государю, что Суворов в беспамятстве и без умолку бредит.
Я ничего не ел
Князь Г.А. Потемкин не раз напрашивался к Суворову на обед; тот всячески отговаривался, но, наконец, вынужден был пригласить его с многочисленною свитою. Славившемуся своим искусством метрдотелю Матью он поручил приготовить великолепнейший обед, не щадя денег, для себя же лично своему повару Мишке велел сделать обычных два постных блюда.
Обед оказался великолепнейшим и удивил даже самого Потемкина; «река виноградных слез», как поэтически выразился сам Суворов в одном из писем, «несла на себе пряности обеих Индий». Сам же хозяин, под предлогом нездоровья и поста, ни до чего не дотронулся, кроме своих постных блюд.
На другой день метрдотель принес ему счет, простиравшийся за тысячу рублей, но Суворов, надписав на нем: «Я ничего не ел», отправил к Потемкину.
— Дорого мне стоит Суворов, — сказал светлейший и заплатил.
Очень рад!
Перед началом сражения с французским генералом Макдональдом австрийский полковник Шток упал в обморок, как он сам говорил, от «приключившейся чрезвычайной колики». В это время граф Суворов подъехал к нему и спросил: «Что такое?» Когда помогавшие полковнику рассказали о случившемся припадке, граф сказал: «Жаль! Молодой человек, помилуй Бог! Жаль, он не будет с нами! Как его оставить! Гей, казак!» Когда казак подъехал, граф продолжил: «Приколи его поскорее! Помилуй Бог, жаль! Французы возьмут. Чтобы наше им не доставалось, приколи поскорее!» Услышав такое необыкновенное и неприятное лекарство, больной тотчас вскочил и сказал, что ему стало легче. «Слава Богу, — сказал граф, отъезжая, — очень рад! Полегче стало, тотчас полегче стало».
Пиши больше!
Однажды, после очередной победы над турками, к Суворову обратился штабной офицер с вопросом: «Цифры потерь противника подаются разные. Какие данные сообщать в реляции в Петербург?» «Да пиши больше! — отвечал Суворов. — Чего их, басурманов, жалеть?»
Вот кто виноват!
Во время постройки укреплений в Финляндии Суворов поручил некоторые работы своим полковникам. Одного из них он долго не мог навестить и когда прибыл к нему, то нашел большие неисправности. Стал ему выговаривать, но полковник сваливал всю вину на своего подчиненного.
— Оба вы не виноваты, — сказал на это рассерженный Суворов, схватил прут и начал хлестать себя по сапогам, приговаривая: «Не ленитесь, не ленитесь; если бы вы сами ходили по работам, все было бы хорошо и исправно».
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru