Слова и музыка Михаила Вавича
Грусть и тоска безысходная,
Сердце уныло поет.
И никто эту грусть, грусть глубокую,
Ни за что никогда не поймет.
Точно дерево в бурю свирепую,
Что под ветром осенним дрожит,
Плачет сердце мое несогретое,
Надрывается, стонет, болит.
В эти минуты уныния
Кто приголубит меня?
Кто мне слово промолвит сердечное,
Чтобы горе забыл свое я?
О приди же ко мне, ненаглядная,
Нежной лаской своею согрей.
Излечи мои раны сердечные,
О приди же, приди поскорей!
Авторское исполнение романса
С обложек красочно оформленных нот, наводнивших в 1906 году прилавки музыкальных магазинов, на восхищенных поклонниц и поклонников смотрели жгучие черные глаза молодого красавца певца - Михаила Вавича.
А дело было так. В Москве и Петербурге решили показать оперетту "Веселая вдова" венгра Ференца Легара, с огромным успехом шедшую за границей. Режиссер Брянский, взявшись за постановку спектакля в России, вставил в оперетту песенку "Качели", которую как-то слышал в берлинском мюзик-холле. Петь доверили исполнителю весьма скромной роли - 20-летнему Михаилу Вавичу.
Ах, что тут было! Мягкий бархатный бас молодого артиста покорил публику. Успех был головокружительный. И совсем не верилось, что в течение какого-то времени он мог томиться статистом и выходить на сцену лишь в амплуа "Кушать подано!". Выпущенные петербургской фирмой грампластинки с записью "Качелей" разнесли славу Вавича по всей России.
В следующий раз артист поразил публику, выступая в оперетте В. Валентинова "Ночь любви". Теперь уже в голову самому артисту пришла мысль по ходу действия спеть какой-либо цыганский романс. Он выбрал "Очи черные", и снова звукозаписывающие фирмы и музыкальные издатели наперебой предлагают Вавичу свои услуги: партия новых пластинок и нот с портретом артиста расходится по России огромными тиражами.
Знаменитый романс "Очи черные" в исполнении М.Вавича
Но кто знает, как сложилась бы судьба одессита Михаила Вавича, родившегося в обедневшей дворянской семье, если бы не случайная встреча с московским меценатом Тумпаковым. Оценив яркую сценическую внешность юноши - высокий рост, роскошные кудри, выразительные глаза - и голос красивого тембра, поставленный от природы, Тумпаков уговорил Вавича поехать с ним в Москву. Он получает самые ответственные роли практически во всех постановках труппы Тумпакова - "Гейша", "Король веселится", "Ярмарка невест" и других.
Однажды в Петербурге Вавич встретил весьма популярного исполнителя русских и цыганских романсов Юрия Морфесси и подружился с ним. Тому удалось увлечь своего нового друга так называемой "цыганщиной".
После этого оба певца стали выходить на сцену в сольных программах как братья-близнецы - чуть ли не в одинаковых плисовых шароварах, высоких сапогах и поддевках. И даже петь почти один и тот же цыганский репертуар, переняв у цыган своеобразную манеру исполнения "со слезой".
М.Вавич исполняет романс "Зачем страдать, зачем любить"
Вавич даже сочинил собственный романс в псевдоцыганском стиле под названием "Грусть и тоска безысходная", ставший весьма популярным в начале века. Больше он не сочинял, а вкладывал душу в исполнение чужих романсовых произведений. Как отмечали современники, особенно ярко удавалось певцу исполнение романса "Время изменится" на слова и музыку Б. Борисова, известного артиста театра Корша.
Революционные события резко изменили судьбу артистов. Театры закрылись, артисты разбредались кто куда. Среди многих за пределами России оказался и Михаил Вавич. Здесь популярного певца "подобрал" эмигрировавший к тому времени московский театр-кабаре "Летучая мышь". С ним артист отправился по европейским и западным странам, с успехом выступая в Румынии, Германии, Италии, Америке.
С 1925 года он начал сниматься в голливудских фильмах.
Съемки - до пяти фильмов в год - "съедали" много времени и сил. Артист умер от сердечного приступа в Калифорнии, прямо на съемках, участвуя в двадцать пятом американском фильме. В это время Михаилу Вавичу было всего 45 лет.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru