Есть такое племя. Собак любят собачники, а кошек - кошатники. Они, конечно, не дерутся между собой, как их подопечные, но всегда верны своему кошачьему братству.

Я принадлежу к славному племени кошатников. С самого питерского детства, когда у нас в однокомнатной квартире на Проспекте Науки обитало семейство кошки, которую звали Лакса. Почему Лакса? Об этом никто не знал. Раз в полгода у Лаксы случалось прибавление семейства. Когда мы устали всем лаксовым родственникам придумывать клички, мы стали называть их просто и незатейливо: черныши, беляночки, серые и т.д.

С тех пор и повелось: кошки – призвание мое!


Правда, лет восемь назад, когда мой кот Ипполит Матвеевич отправился к праотцам, я с кошками решил завязать. Каждый кошатник и собачник, и тут они равны в своем безумии, знает, как трудно расставаться с домашним любимцем.

Но кошки все равно меня нашли, как слепой Пью - Билли Бонса у Стивенсона в "Острове сокровищ". И предъявили мне "черную метку"!

Это случилось пару лет назад в деревне… У кошки были глаза Сильваны Пампанини. Как в старом итальянском фильме "Дайте мужа Анне Дзакео", в них плескалось отчаяние.

А однажды утром она привела с собой ватагу разномастных котят: черные, палевые, а один - рыжий, как ирландский сеттер. Или как пожар. Всего на нашу голову свалилось пятеро котят плюс мамаша.

Сильвана Пампанини. Анна Дзакео.

В ее глазах плескалось отчаяние:

- Что теперь со всем этим делать?

- Не знаю, старушка! – сказал я. - Видит твой кошачий бог, я тут ни при чем!

Причем – ни при чем, а только двое из них - копия моего Ипполита Матвеевича. Но это и понятно, Ипполит решил послать привет таким оригинальным образом. Но другие-то? А все остальные с Сильваной Пампанини - от кого привет?

От итальянцев?

Котята тоже, как и мамаша, дикие. Но столовались у нас. Обустроились они под крыльцом, на дровах. Потом перебрались на чердак, в 5 часов утра они просыпались и чердак ходил ходуном, на наши головы сыпалась труха!

Но мы покорно, как дань, выносили им молоко, кефир, какие-то обрезки колбасы, кости. Все это моментально исчезало, и опять эти вопрошающие, вечно голодные глаза Сильваны Пампанини были устремлены к небу. Вернее, к крыльцу, на котором выстроилось все наше семейство: теща, супруга, сын и я.

Я сразу всех предупредил: коты не собаки, они входит в сердце без стука. Но мне никто не поверил, думали, шучу. Напрасно. Когда коты исчезли, наше семейство затосковало. Мало того, каждый начал выбирать себе любимца, а потом, вздыхая, вспоминать его. Уголек, два Иппочки, мамина дочка, как две капли похожая на маму, и Рыжий…

Уголек, был, как кажется, самый маленький и красивый. Взгляд его был задумчив и кроток, как у послушницы. Они ничего, казалось, не требовал. Мало того, тоже, как и мать, шипел, когда к нему подносили руку.

 

Правда спустя неделю Сильвана также внезапно появилась, но ненадолго. И всего с одним котенком. Угольком. Мы тут же бросились с крыльца к Угольку, он приветливо зашипел, накормили их до отвала. После чего Сильвана скрылась. Уголек остался один. И мерцал из-под крыльца на дровах своими белками, что августовские звезды в черном небе.