| 
Чарлз Лоутон
1 июля1899- 15 декабря 1962
Чарлз Лоутон - английский и американский актёр, сценарист, продюсер, обладатель двух премий Оскар за актёрскую игру, причем он стал первым англичанином, удостоенным этой премии. На днях я просматривала свои старые фильмы "золотого века" Голливуда и в который уже раз смотрела "Все началось с Евы" с великолепной Диной Дурбин. И вдруг отметила, что в этом фильме играет замечательная троица: Дина Дурбин, Чарлз Лоутон и Роберт Каммингс. Но больше всего поразил именно дуэт Дины Дурбин с Чарлзом Лоутоном! Совершенно потрясающий актер! В этом случае- комедийный. Я лучшего не встречала в голливудских фильмах. Обязательно посмотрите этот замечательный фильм 1941 года! И тогда вы поймете, почему я пишу об этом актере. 
Чарлз Лоутон родился 1 июля 1899 года в городке Скарборо в графстве Йоркшир. Его родители Роберт и Элиза Лутон (урожденная Conlon) занимались гостиничным бизнесом и, естественно, рассчитывали иметь надежного помощника в лице старшего сына. Но Чарлз с раннего детства грезил театром.
Лоутон учился в школе иезуитов в Стонхерсте. Любил он только два предмета - французский язык и математику. Среди писателей ему нравились М.Твен и Г.Х.Андерсен. Свободное время мальчик отдавал театру. Правда, дебют Чарлза на любительской сцене прошел без блеска (он играл хозяина гостиницы в пьесе «Личный секретарь» Хоутри).
Окончив школу, 16-ти летний Лоутон, по настоянию родителей, перебрался в Лондон, в знаменитый отель «Клэридж», чтобы изучить постановку дела.
В конце 1917 года Чарлза призвали в армию. Незадолго до перемирия он стал жертвой газовой атаки. Он пострадал из-за горчичного газа и долгое время его преследовали заболевания дыхательных путей. Стал агностиком после своего опыта в качестве солдата во время Первой Мировой войны.
Вернувшись в Скарборо, Лоутон помогал больному отцу, а по вечерам и в выходные дни выступал в любительской труппе «Артистов Скарборо».
В 1925 году Чарлз поступил в прославленную Королевскую Академию драматического искусства ( кстати окончил ее с золотой медалью), в которой преподавали француженка Лилиан Гаше и русский Федор Комиссаржевский.
В апреле 1926 года молодой Лоутон, только что окончивший с отличием курс Королевской Академии драматического искусства, дебютировал на сцене в роли Осипа в комедии Гоголя «Ревизор». В течение первого года своей профессиональной актерской деятельности 27-ми летний актер исполнил на сцене лондонского театра «Амбассадор» четыре роли, и три из них в русском классическом репертуаре. После Осипа он сыграл Епиходова и Соленого в пьесах Чехова «Вишневый сад» и «Три сестры», поставленных Федором Комиссаржевским.
Совершив гастроли по Англии, Чарлз принял предложение Комиссаржевского сыграть в его спектакле «Павел Первый». Зловещий граф Пален в исполнении Лоутона произвел такое сильное впечатление, что продюсеры закрепили за ним амплуа злодея.
В кино Лоутон дебютировал в эпизодической роли у режиссера Э. Дюпона в фильме «Пикадилли». Следующий раз он появился на экране благодаря жене. (Чарлз влюбился в актрису Эльзу Ланчестер на репетициях пьесы А. Беннета «Мистер Прохэк» и вскоре сделал ей предложение). Старый друг Эльзы писатель Г. Уэллс написал для молодого режиссера А. Монтегю сценарий, состоящий из трех комедийных новелл. Ланчестер настояла на участии в картине своего мужа. Лоутон не подвел, блистательно справившись с ролями негодяев.
Однако свое будущее он по-прежнему связывал с театром. 30 сентября 1931года на Бродвее состоялась премьера спектакля «Задержанная зарплата» С. Форестера. Лоутон покорил публику необычной, отталкивающей достоверностью персонажа (зрительный зал испытывал ужас, люди вскрикивали, плакали, рыдали по ходу представления). Ведущий театральный критик Америки Джон М. Браун не скрывал восторга: «У Лоутона - одно из наиболее выразительных лиц, какие только можно встретить на сцене. Его руки, ноги и тело всегда послушны и выражают то, что он должен сказать. Он не произносит реплик, они рождаются в его мозгу, и вы видите, как это происходит, по его глазам. Это самая удивительная личность, чести видеть которую удостоен Нью-Йорк впервые за долгие годы». 
Лоутон отклонил несколько заманчивых предложений из Голливуда, поскольку не хотел подписывать долгосрочный контракт, тем более без права выбора ролей. И только после того, как его условия были приняты, он снялся в роли мелкого дельца в фильме ужасов «Старый, темный дом» (1931) по рассказу Дж. Б. Пристли и мелодраматической роли капитана подводной лодки в «Дьяволе и океане» (1932). Лоутона хвалили за «выдающееся актерское исполнение». После первого фильма в Голливуде следует быстрое восхождение артиста. При этом Лоутон никогда не придерживается определённого актёрского типажа. Несмотря на внушительную фигуру, очень подвижный актёр, чьё мастерство комедианта великолепно дополняла высокая интеллигентность, блистал на театральной сцене не менее, нежели в кино.
Тем временем начинались съемки исторического фильма «Знак креста» (1932), где он играл роль Нерона. В его исполнении римский император оказался гротескной, комической фигурой, что вызвало неудовольствие у режиссера Сесила Б. ДеМилля. Однако зрители и критики приняли этого Нерона с восторгом. 
В Голливуде Лоутону давали либо комические роли («Если бы у меня был миллион», 1932), либо роли преступников или злодеев («Остров потерянных душ, 1932). Актеру это не нравилось, он мечтал вернуться в театр и выступать в шекспировском репертуаре.
Фильм «Частная жизнь Генриха VIII» Александра Корды (1933) многое изменил в его жизни. Лоутон, получивший главную роль, много времени проводил в библиотеках и музеях, изучая атмосферу и эпоху средневековой Англии, старался понять образ мыслей современников Генриха. Он изобразил короля капризным изменчивым человеком, чьи многочисленные желания не осуществились, а надежды не оправдались. Защищая свою позицию, Лоутон говорил: «Я хотел сделать его убедительным, хотел показать его человеком, каким он был, а не деспотом, каким его изображали». Американские киноакадемики наградили Лоутона «Оскаром». На первом Международном кинофестивале в Москве (1934) он был признан лучшим актером года.
После восьми месяцев выступлений в «Олд Вике» Лоутон вернулся в кино. В большинстве ролей самого счастливого периода его творчества (1934-1942) Лоутон покорял диапазоном своих перевоплощений. Не верилось, что один и тот же актер мог сыграть миллионера Клинтона в комедии "Все началось с Евы" (1941 год), Генриха, и потомственного лакея Рагглса («Рагглс из Ред-Гапа»), и деспотичного отца семейства («Барреты с Уимпол-стрит»), и свирепого морского волка («Мятеж на Баунти»), и полицейского ищейку Жавера («Отверженные»), и несчастного Квазимодо («Горбун Собора Парижской Богоматери»), злополучного привидения в «Кентервильском привидении»... 
В 1933 году он на время вернулся Великобританию для съемок в прославившем его фильме Александра Корды «Частная жизнь Генриха VIII». Роль короля Генриха принесла ему премию Оскар в категории Лучший актер, и впоследствии он еще раз снялся у Корды в фильме «Рембрандт» (1936).
В 1935 году на экраны вышел фильм «Мятеж на Баунти», в котором Лоутон появился в образе сурового и придирчивого капитана Блая. Персонаж Блая настолько увлек Лоутона, что он предпринял серьезные поиски сведений об офицере, его привычках, одежде. 
Огромная сила и убедительность, с которой Лоутон играл отрицательные роли, дала повод одному из английских критиков задать следующий вопрос: «сумеет ли он избежать ожидающей его долгой череды убийц, садистов, пьяниц и маньяков?» И добавить: «На это, по-видимому, надежды мало».
Но вот он вновь в комедии с Диной Дурбин! "Только о нём" После ряда удачных работ в кино Лоутон неожиданно вернулся на сцену. Восемь месяцев актер выступал в спектаклях объединенной труппы «Олд Вик - Сэдлерс Уэллс». Получал он сто долларов в неделю (в двадцать раз меньше, чем ему платили в Голливуде), тратил около четырнадцати часов в сутки на подготовку роли, на репетиции, отвергая любые предложения кинопродюсеров и антрепренеров.
Каждый месяц Лоутон появлялся в новой роли: Анджело в «Мере за меру», Просперо в «Буре», Макбет, Чезюбл в «Как важно быть серьезным» Уайльда, Тэттл в пьесе У. Конгрива «Любовью за любовь». Зрительный зал на его спектаклях был неизменно полон.
В 1936 году он отправился в Париж и на 9 мая появился на сцене «Комеди Францес» (Comedie Francaise) во втором акте пьесы Мольера в «Le Medecin malgré lui», первый английский актер появившийся в этом театре, где он играл на французском языке и сорвал зрительскую овацию.
«Успех Лоутона объясняется не только даром перевоплощения, редкостным пониманием психологии героев или фантастической техникой, - пишет киновед В. Утилов. - Обладал он еще и диапазоном необычной широты. Его считали комиком, но в каждой роли он показывал себя и великим драматическим актером, и трагиком. Поэтому за самой маленькой ролью вставал яркий и большой человек, а чувства его героев обретали масштаб, оказываясь неодолимыми и испепеляющими».
Сниматься в Голливуде Лоутону больше не хотелось. Он стал одним из учредителей первой в Англии независимой кинофирмы «Мейфлауэр», выпустившей три фильма - «Сосуд гнева» (1937), «Тротуары Лондона» (1938), «Таверна «Ямайка» (1939). В «Таверне...» (режиссер А. Хичкок) Луотон сыграл роль изувера-садиста, лорда Пенгаллона. Но наиболее запоминающимся был герой «Тротуаров Лондона », уличный певец Чарлз Сэггерс. Обаяние и психологическая тонкость Вивьен Ли в роли Либерти, задушевность Лоутона - Сэггерса выделяют этот фильм на фоне многих английских картин 30-х годов. 
С началом войны «Мейфлауэр» пришлось ликвидировать. В Голливуде Лоутон снимается в роли Квазимодо в «Горбуне Собора Парижской Богоматери» у режиссера У. Дитерле.
В годы войны Лоутон возвращается на сцену, он с успехом выступает в госпиталях. Много времени Чарлз уделял актерам-любителям, начинающим режиссерам и просто мечтателям. Он организовал труппу «Чарлз Лоутон плейерз» и поставил с ней «Вишневый сад», продержавшийся на афишах пять месяцев. В 1946 году Лоутон взялся за постановку «Жизни Галилея» Б. Брехта. Репетиции «Галилея» заняли весь год. По свидетельству Брехта, Чарлз сделал все, чтобы его герой выглядел не отрешенным интеллектуалом, а «обыкновенным смертным». Отвечая на вопрос драматурга, почему он стал актером, Лоутон произнес: «Потому, что люди плохо знают себя, а я могу показать им их истинное «я».
В 1948 году Лотон снялся в четырех голливудских фильмах - экранизации ремарковской «Триумфальной арки» (гестаповец Хааке); «Девушке из Манхэттена» (епископ), «Больших часах» (магнат прессы), «Подкупе» (попрошайка). Лоутон собирался поставить в концертном исполнении третий акт пьесы Б. Шоу «Человек и сверхчеловек». Для участия в спектакле он пригласил трех известных актеров: своего старого друга, сэра Седрика Хардвика, француза Шарля Буайе («Буайе - мастер тирады, именно это нужно для Шоу») и американку Агнес Мурхед, прославившуюся в фильме Орсона Уэллса «Гражданин Кейн».
Лоутон добивался максимальной отточенности каждой интонации, паузы, жеста. Буайе в шутку спрашивал: «Вы никогда не отдыхаете, Чарлз?» - «Зачем отдыхать, если впереди вечность?» - отвечал Лоутон, и это была своего рода концепция жизни. Ему принадлежит характерное высказывание о жизни и смерти: «Однажды мы говорили об искусстве с моим большим другом Жаном Ренуаром и пришли к выводу, что если мы и боимся смерти, то только потому, что не сможем узнать ничего нового об искусстве. Ибо в искусстве сосредоточено все, что стоит знать человеку».
После занявшей весь 1950 год поездки по стране микротруппа Лоутона показала «Дон-Жуана в аду» в зале Карнеги-холл. Представления перенесли на Бродвей. На сцене разворачивалась философская и интеллектуальная дискуссия между Дон - Жуаном, статуей Командора, донной Анной и Дьяволом. Триумф спектакля в немалой степени объяснялся появлением Лоутона в роли Дьявола. Респектабельный джентльмен в очках, он вовсе не походил на традиционного Сатану. Однако постепенно герой Лоутона вырастал в полного сарказма, самоуверенного и циничного Дьявола, уверенного как в своем могуществе, так и в порочности человека...
Жена Лоутона, уже известная английская актриса Эльза Ланчестер, участвовала в середине 50-х годов в одной из концертных программ Белафонте.
Традиционное турне по стране (с композицией о Джоне Брауне) прошло при аншлагах. Актер выступал по телевидению с самостоятельной программой «Это Чарлз Лоутон», читал по радио «Моби Дика» Г. Мелвилла, появлялся со своей композицией по Библии перед нью-йоркской публикой.
Лоутон не только играет в кино и театре, но и занимается переводом на английский язык пьес зарубежных драматургов, редактирует сборники сказок для детей, не забывает и свое любимое занятие для души - садоводство.
Последние десять лет жизни прошли в основном под знаком театра. Лоутон поставил пьесу К. Ваука «Военный суд по делу о мятеже на «Кейне», пьесу Б. Шоу «Майор Барбара», в которой сам сыграл роль Эндрю Андершафта.
Завершающей работой Лоутона на сцене стал король Лир в спектакле шекспировского Мемориального театра в Стрэдфорде-на-Эвоне в 1959 году. Лир в его исполнении был не сильным, не властным монархом, а «добрым королем мирных поселян», человеком, завоевавшим любовь подданных своей добротой и справедливостью. Правда, такая трактовка роли вызвала споры среди критиков.
В 1950 году Чарлз Лоутон стал американским гражданином. В 50-х годах актер снялся в семи голливудских фильмах. Он брался за любую роль, лишь бы она выходила за амплуа «злодея», но чаще всего он был вынужден повторять себя.
Одна из лучших последних киноработ Лоутона - роль рыцаря справедливости, адвоката Уилфрида Робаста в экранизации пьесы А. Кристи «Свидетель обвинения» (1957). В образе Робаста актеру удалось воплотить черты, наиболее отвечающие его идеалу человека, - жизнелюбие, бесконечную требовательность к себе и любовь к людям, непримиримость ко злу и лжи. 
Последние фильмы с участием актера - «Спартак» и «Буря над Вашингтоном» не разочаровали публику.
Чарлз Лоутон умер 15 декабря 1962 года. Самая безжалостная из современных болезней, рак, не сломила его духа. Он знал, что болезнь его неизлечима, но продолжал работать над ролью в «Буре над Вашингтоном»...
Чарлз Лоутон был женат один раз и брак, начавшись в 1929 году длился до самой смерти актера.
Чарлз Лоутон умер в возрасте 63 лет. Оформление поста Польская Валерия
via |
lera_komor) wrote,