ЭРОС И ТАНАТОС. ЭРОТИКА В ИСКУССТВЕ

Скульптура Антонио Канова «Амур и Психея».
 

И снова здравствуй, античность. Стремимся опять в твои объятия, полные снисходительной любви и добродушия. Как мы помним, в древней Греции царила гармония и калокагатия. Любовь, по представлению античных мыслителей, как питание спортсмена, должна была быть сбалансированной. Хотя и в гармоничной античности такого мнения не все придерживались, и были некоторые отклонения. То стоики желали аскезы, то киренаики требовали гедонизма. Но Платон всех уровнял, задав тенденцию всей Европе на годы вперед, обосновав дуалистическую концепцию любви. Добавив, что она может быть как приятной, так и вредной, а какая нужна вам, решайте сами.

Француа Буше «Рождение и триумф Венеры».
 

Средневековые представления о любви, в отличие от предшествующих античных мировоззрений, обрели сугубо духовное воплощение. Для нас уже не секрет, что вся философская и культурная деятельность этого периода вращалась вокруг одной оси — имя ей религия. А потому и вся любовная деятельность, где начиналась, там собственно и заканчивалась, в силу того, что проявляться это чувство нигде кроме как в молитвенных экстазах, не могло. 

Себастьяно Риччи  «Спящая Венера и сатир».
 

Русский теолог и философ Соловьев позже скажет, что любовь имеет четыре пути развития. Первый адский, тут, скорее всего, подразумевались всякого рода извращения, из рода некрофилии и прочих бесовских страстей. Второй животный, ну тут вполне ясно — это постоянная концентрация на своем органе, и неспособность реагировать другими частями тела. Третий нормальный путь — человеческий, в нем сочетаются чувства и половое влечение. Ну и последний — ангельский, проявляется в аскетизме и безбрачии. К слову, сам теолог добавлял, что человеку четвертый путь не то что бы несвойственен, а можно сказать противопоказан. Так как цель высшего пути уберечь силу божественного Эроса от расхищения материальным хаосом, сохранить силу в чистоте, но для чего? Таким вопросом Соловьев поставил в тупик все высшее духовенство, вызвав у них обильные припадки гнева и негодования.

Адольф Вильям Бугро «Данте и Вергилий в аду».
 

Возрождение вернуло чувственное понимание красоты, за что ему огромное спасибо. Оно проявилось в новом, или точнее сказать старом, изображении человеческой фигуры, что раскрывало идею гармонии мирового порядка в чудотворной силе любви. Возвращение к античным идеалам любви животворящей, проявилось и в литературном жанре, comeback к эротическим романам античности прошел с успехом. Великолепные работы Данте, Петрарке, трактаты Фичино и Пикоделла Мирандола. Чуть позже, к более зрелому периоду Ренессанса появляются не только философские трактаты о любви и поэтические изыски, а, скажем, правила поведения и первые пикаперские техники. 

Питер Пауль Рубенс «Нимфы, преследуемые фавнами».
 

Все же, так как колыбелью Возрожденья считается Италия, а жители этой солнечной страны известны своим страстным темпераментом, то все эти одухотворенные изыски неприкосновенной любви можно подлить на два, если не на другое простое число. В любой век случались мастера, умело совмещавшие походы к жене соседа, с поэтическими страданиями по даме, чье сердце всегда будет находиться вне доступа.

Пабло Пикассо «Авиньонские девицы».
 

Все возвышенное, что, безусловно, было в ренессансном творчестве, проявилось позже и у немецких романтиков. Они умело соединили и одухотворенное понимание любви Средних веков, и античные каноны чувственного восприятия. А их воодушевленное отношение к миру отразилось в умениях последующих мастеров.

Поль Гоген «Две таитянки».
 

Вообще эротизм, как жанр, появился еще в античности. Но оголенные чресла у них не считались чем-то соблазнительно искушающим, как у нас сегодня. Такое отношение к телу пришло с приходом пуританской морали. Все эти ограничения, страхи и вбиваемые годами комплексы образовали целую эпоху несчастных женщин и мужчин с жуткими проблемы в рамкам физиологического и психического здоровья.

Сальвадор Дали «Великий мастурбатор».
 

Хотя сексуальная революция была сразу после средних веков, освобождение ХIX века от устарелых ограничений было не менее громким. Искусство модерна определяется новым виденьем любви, новым ее пониманием. Любовные чувства, и все производные от этого процесса действия, объясняются теперь психоанализом. Дядя Фрейд, как принято считать, не видел все только через одно место, а дал развернутую концепцию объяснения любви, природы вожделений и их роли в жизнедеятельности человека. Они чем-то похожи на представления античного философа Эмпедокла, который говорил о вечном противостоянии Вражды и Любви, как о движущем элементе вселенского равновесия. Зигмунд Фрейд же называет эти силы — Эрос и Танатос, в честь греческих богов любви и смерти.

Поль Гоген «А ты ревнуешь?».
 

Говоря откровенно, мировая культура не обилует примерами, когда искусство соблюдало равновесное отношение к чему-либо, зачастую же, мировые тенденции кидает от одной стороны в другую. Что ж, нам остается наблюдать, анализировать и создавать свое.

Роберто Ферри.
 

Все наши желания, поступки и действия движимы этим незримым и необъяснимым чувством.

Искусство — это зеркало. Творец — это Нарцисс выискивающий свое отражение.